А вы когда-нибудь были на крыше?
Я – нет. Только могу придумать, что удалось пробраться, раздобыв у злого дворника ключи от чердака. И вот, рано-рано утром я поднимаюсь по шатающимся ступенькам. Самый первый раз смотрю с высоты на свой город, а он смотрит на меня миллионами просыпающихся глаз – внимательный, сонных и строгих.
Вот он - один из моментов замедленной съёмки, в котором можно остаться.
Почувствовав, как этажом ниже старик варит черный кофе в любимой турке. У него уже давно бессонница, и он смотрит на город ночью, засыпая лишь с предрассветными воронами.
Учуяв, как хозяйка маленького кафе добавляет в тесто корицу и пряности и улыбается, ожидая особенного посетителя сегодня.
Услышав, как маленький серый соловей всё громче, быстрее перебирает трепетные птичьи рифмы, чтобы успеть до первых лучей солнца.
Тут можно провести длинную разную жизнь, исследуя узкие улицы и ажурные арки.
В этом городе можно долго и интересно жить, если смотреть на него «особым» влюблённым взглядом.
Но, можно сделать иначе.
Собрать теплое рассеянное внимание в пучок света, в луч прожектора, что вырвет из нежного предрассветного сумрака отдельные перекрёстки и проспекты. Именно те, что ведут к цели короткой дорогой. Вот – перекрёсток собственной недвижимости. Сразу за ним – социальные гарантии и счета. Чуть дальше, на выходе, нажитые активы и товарный знак.
Я раньше умела так смотреть.
А сейчас зрение испортилось и все плывёт радужными пятнами, при взгляде на яркое.
Режет глаза от освещённой дороги, вырезанной из улиц любимого города светом прожектора. Слишком уж эта дорога короткая, ровная, чёткая. Жизнь, запланированная укорачивается. До абзаца путеводителя.
А как же гулять, а как же улавливать обрывки фраз, доносящиеся из окон первых этажей? Запахи мира за синими стёклами, где на подоконнике спит кошка, где на ужин жарят котлеты, и занавеска колышется.
Позавчера я увидела, как на скамейку, вблизи клумбы с белыми тюльпанами, садится мужчина с абсолютно седыми волосами и бородой. Он посидел там немного и достал из портфеля сдобную булку, завёрнутую в белоснежную тонкую бумагу, хрустящую, как рождественский снег.
А по плану было учить немецкий.
Внимательная жизнь длится очень долго, позволяя своему хозяину подсматривать за реальностью в такие узкие щелочки, что меньше зрачка кота в солнечный полдень. Ты только думаешь, что это дверной глазок, на самом деле – там телескоп в соседнюю вселенную. Кто в него смотрит? Самые терпеливые, те, кто давно разучился спешить.
Есть один минус. Покидая большое течение, хочется быть с кем-то вместе. С кем-то, кто разделяет темп и видение и не трясет за плечо с криком: «Проснись». Не понимая, что я никогда не была более бодрой, чем сейчас.